Если израильтянин говорит, что он и швец, и жнец, и на дуде игрец, значит он репатриант из бывшего СССР. В девяностые годы рабочих мест в Израиле на всех не хватало, и многие из нас работали не там, где были профессионалами, а становились профессионалами там, где работали, меняя профессии с калейдоскопической скоростью.
Поэтому, когда мой друг предложил мне пойти к нему в контору на должность гидролога, я с радостью согласился, хотя услышал это слово впервые. Через два месяца (чтобы не выгнали) я знал об израильской воде всё, благо ее в Израиле не так много. Я знал географию расположения водоносных пластов, знал объемы запасов воды до десятка кубометров, знал её химический состав в каждой отдельно взятой измерительной скважине. Меня распирало от этих знаний, и я делился ими с любым человеком, готовым меня слушать.
В этот раз моей жертвой стал старенький профессор математики, который согласился пообщаться, несмотря на мой иврит, очень далекий от совершенства. Увидев, что он пьет минеральную воду из бутылки я сказал, что зря, мол, что в Иерусалиме очень хорошая, очень чистая, и очень вкусная вода, с прекрасным химическим составом, и пить ее можно прямо из крана.
— А где я могу эту воду попить, — заинтересованно спросил старичок.
— Дома, — удивленно ответил я.
— А где именно дома?
— Да где угодно, — ответил я, внимательно присматриваясь к профессору (не издевается ли он надо мной), — на кухне у вас есть кран? Вот там и попейте.
— Да, на кухне какие-то краны точно есть, — задумчиво произнес профессор, — краны… краны… Может ты имеешь в виду трубы?
— Ну, хотите пить из труб, пейте из труб, — эту фразу я произнес чуть грубее, чем должен был, но мое раздражение его тупостью уже вступило в конфликт с моим же воспитанием.
«Да, — думал я, возвращаясь домой, — Альцгеймер не щадит никого, будь ты доктор, профессор, или Нобелевский лауреат. Жалко старичка, совсем деменция его поглотила. Без остатка».
И только вечером, еще раз проворачивая в голове всю нашу с профессором беседу, я понял, что перепутал два слова на иврите «берез» — кран, и «барзель» — железо. То есть я битых полчаса предлагал несчастному старику пить воду дома, на кухне из какого-то железа, а он, святой человек, искренне пытался в этом бреде разобраться.
В тот раз я пал жертвой когнитивного искажения «навешивание ярлыков», присвоив профессору титул «старого маразматика». При этом искажении человек склонен приписывать себе, другому человеку или ситуации обобщённые негативные характеристики, игнорируя конкретные детали и нюансы. Важно, что такие оценки основаны не на фактах, а на субъективном восприятии, и они мешают объективно взглянуть на реальность. Вот несколько вопросов для борьбы с этим искажением:
Какие конкретные доказательства подтверждают эту «ярлыковую» оценку?
Есть ли аргументы, которые её опровергают?
Как этот человек ведёт себя в других ситуациях? Соответствует ли это «ярлыку»?
Какое более точное и взвешенное утверждение я могу предложить вместо «ярлыка»?
Борьба с навешиванием ярлыков улучшает восприятие реальности, помогает разрушить стереотипные и негативные убеждения, делая оценку более объективной и продуктивной.
